О тотальном контроле и сопротивлении

«Когда же вы напишете об электронных паспортах?» – доносится голос из трубки. Из Ленинградской области звонок. Вот уже и по телефону начали спрашивать. А до этого письма присылали с просьбой разъяснить ситуацию с «наступлением электронного концлагеря».

Да что тут разъяснять... Ещё в 2008 году на Архиерейском Соборе РПЦ было однозначно сказано: «Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля». И на последнем Соборе, который состоялся в феврале нынешнего года, наши иерархи (а их было 280 – самый представительный Собор за всю историю Русской Православной Церкви) единодушно выступили против «дискриминации граждан, отказавшихся от использования электронных способов учёта и идентификации личности». Также иерархи признали «обоснованными опасения, что с помощью таких средств в будущем может осуществляться тотальный контроль за человеком без его согласия».

Тема электронного контроля на нынешнем Соборе впервые была выделена в отдельный вопрос для соборного обсуждения, и в итоге был принят основательный документ, с которым может познакомиться каждый, кто этим интересуется. Называется он «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учёта и обработки персональных данных». В нём сказано: «Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учёта персональных данных и личной конфиденциальной информации». Там же предложено государству выработать альтернативные формы учёта, а также, согласно Конституции, обеспечить граждан правовыми, техническими, организационными гарантиями, чтобы они могли пользоваться социальными благами без электронных документов. Что ещё к этому добавить?

Мог бы я так и ответить женщине, позвонившей из Ленобласти. Но в душе-то понимаю, что это не ответ... Тут же вопрос практический: принимать или не принимать? Причём ситуация развивается столь стремительно, что не успеем оглянуться, как этот выбор встанет перед всеми нами.

Началось всё с введения 1 января 1999 года индивидуальных налоговых номеров (ИНН). Уже тогда стали говорить об электронном банке данных, который может использоваться для тотального контроля над людьми. Государство, отмахнувшись от протестов и высказанных Церковью опасений, стало вводить и другие формы электронного учёта, вроде «карточки москвича». А на обычных паспортах граждан под фотографиями появились магнитные полоски, на которые можно записывать информацию и дистанционно её считывать. Чиновники уверяли, что эти магнитные носители будут лишь дублировать сведения, содержащиеся в паспорте. В такие объяснения верилось с трудом. Дальше – больше. В 2010 году на территории РФ ввели в обращение УЭК – универсальную электронную карту, которая является одновременно идентификационным и платёжным средством. Возможности её поражают воображение. Теперь можно, «не выходя из дома», узнать состояние пенсионного лицевого счёта, записаться на приём к врачу, держать на карточке электронную историю болезни, хранить и использовать электронные билеты в кино, на поезд и все квитанции, что ты где-либо покупал или заказывал. С помощью электронной подписи, содержащейся в карточке, можно совершать самые разные юридические процедуры, и сведения о них фиксируются там же. На УЭК можно держать школьный дневник с оценками детей, студенческую зачётную книжку и т. д., и т. п. Фактически в ней отражена вся жизнь, все значимые действия человека. И доступ к этим, собранным воедино, сведениям открывает возможность не только узнать пристрастия человека, но и манипулировать им.

Как было объявлено, получение УЭК – сугубо добровольное дело. К концу марта нынешнего года в 75 регионах страны таких карточек распространили лишь около 30 тысяч. Всего лишь. Но не успели этот проект толком обкатать, как запустили уже новый. В конце января нынешнего года Госдума проголосовала за замену нынешнего паспорта его электронным аналогом. Это будет пластиковая карта типа УЭК со встроенной электронной микросхемой. Как сказано в законопроекте, с 2015 года такие паспорта станут выдавать гражданам РФ, кому исполнилось 14 лет. А все, кто имеет старые паспорта, должны их заменить к 2025 году.

Вот как к этому относиться? Принять как неизбежное? Протестовать? Пикетировать Госдуму и правительство? Но тут же вспоминается «борьба с ИНН» и... руки опускаются. Уж очень не хочется оказаться в числе «маргиналов». Ведь как тогда получилось? Против ИНН выступили и нормальные, искренне верующие православные, и люди, так скажем, полусумасшедшие. Всех скопом их в сумасшедшие и записали. И теперь попробуй докажи, что ты не из «пензенских затворников», которые конец света под землёй ждали.

Поэтому что тут советовать? Наверное, каждый должен решать исходя из своей совести и понимания происходящего.

Лично у меня взгляд на происходящее, так скажем, «исторический». Честно скажу: я сочувствую тем, кто не принял современных паспортов, и даже тех же пензенских пещерных сидельцев понимаю. Помнится, их руководительница, 82-летняя игуменья Антония, тогда, в 2007 году, называла ИНН «печатью дьявола» и предрекала приход антихриста. Была ли матушка сумасшедшей? Позже архиепископ Пензенский и Кузнецкий Филарет сказал в интервью: «Это обычные православные христиане». По сути, их протест был понятен, только средство его выражения оказалось слишком уж экстремистским.

А если вспомнить о тысячах и тысячах русских людей, которые в XVII веке уходили в леса, спасаясь от «прихода антихриста»? Тоже нормальные православные люди. Антихрист всё же тогда не явился, но интуиция людей не подвела: мир изменился, наступило обмирщение жизни, которое в конечном итоге вылилось в страшное богоборчество XX века. Эта апокалипсическая волна катилась с запада на восток. Предчувствие духовного слома было не только в церковной среде, но и у художников, которые тонко чувствовали время. Уже в 1498 году Дюрер в Германии написал свою знаменитую серию гравюр «Апокалипсис». Спустя семь лет он приехал в Рим и увидел, как по указанию Папы из земли выкапывают античные статуи Ахиллы, Минервы, Юпитера и устанавливают их на улицах священного города. Прошло ещё два десятка лет, и Рим захватывают лютеране-ландскнехты – они водружают на себя епископские митры, расстреливают из аркебуз иконы и распятия Христа, режут священника, который отказался дать Святые Дары ослу. А ещё через тридцать лет, когда новый секулярный дух только-только начал утверждаться, Брейгель написал картину «Вавилонская башня». Вдохновился он на это, наблюдая за строительством грандиозной ратуши – органа управления людьми. Строилась она в Антверпене, который в ту пору стал новым финансовым и экономическим центром западного мира. Здесь уже действовала первая международная Биржа, на торги которой съезжались со всего света. Фактически уже в этом бельгийском городе начался тот мир, каким мы его знаем...

А история продолжается. В той же Бельгии, только в городе Страсбурге, в 2007 году Святейший Патриарх Кирилл пытался убедить евродепутатов: «Технологический прогресс по-новому ставит вопрос о правах человека. Человек должен оставаться человеком – не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, независимым организмом. Пора признать, что религиозная мотивация имеет право на существование...» Но слова прозвучали как глас вопиющего в пустыне. Европа вовсю опробывала тогда новую модель объединения человечества на секулярных ценностях. Прежние такие модели, в том числе коммунистический проект в Евразии, уже рухнули. Но теперь появились новые, электронные, технологии, которые способны объединять в массу, контролировать и принуждать к сотрудничеству отдельных индивидуумов. И может, на этот раз у них получится?

Ирония в том, что здание Европарламента, где наш Патриарх пытался обратиться к евродепутатам, с виду очень напоминает брейгелевскую Вавилонскую башню. Заметив это в первый раз и не поверив глазам, заглянул в справку. Действительно! «Здание Европейского парламента в Страсбурге спроектировано по образцу картины с изображением недостроенной Вавилонской башни Питера Брейгеля. Также к образу Вавилонской башни отсылает девиз Европейского парламента: "Много языков – один голос". Здание построено так, чтобы производить впечатление недостроенного. Строительство его закончено в декабре 2000 года – за несколько дней до наступления календарного перехода в XXI век».

Сразу вспомнился архитектор Щусев, который за основу проекта мавзолея Ленину взял Пергамский алтарь, названный в Священном Писании «престолом сатаны» (Откр. 2, 12-13). Шутил он так? И французские архитекторы, строившие Европарламент, тоже шутили? Или это происходит непроизвольно, под веянием времени?

Так совпало, что накануне этого своего «открытия» я спорил с одной православной девушкой о трёх шестёрках в штрих-коде и в современном паспорте.

– Даже если там имеются 666, то это получилось случайно, – убеждал её. – Ну кому, скажи на милость, придёт в голову рисовать эти шестёрки? Вот где они, покажи...

Девушка, раскрыв паспорт, указала на цифирьки нумерации нечётных страниц, обрамлённые узором. Если приглядеться, то в узоре можно увидеть 666. А если просто так смотреть, то перед глазами лишь три завитушки.

– Эх, о чём с вашим братом говорить! – вздохнул я и взял из её рук паспорт, чтобы убрать в карман. Своего-то паспорта у неё не было.

Ко времени той нашей встречи Фотиния уже много лет жила по недействительному советскому паспорту.

– У меня даже нужная фотография не вклеена, – рассказывала она. – Вообще все, кто не принял современный паспорт, делятся на две категории. Первая – кому успели вклеить фото по достижению 45-летнего возраста, так что паспорт стал «пожизненным». И вторая – люди, кому «вечно» 16 и 25. Когда мне 25 исполнилось и пришёл срок вклеивать новое фото, я как-то этим не озаботилась – такая кипучая жизнь у нас была на приходе, чувствовалась защищённость общины. Спохватилась в 2000-м, но мне сказали: «Время ушло, мы такие паспорта не продлеваем».

– А не всё ли равно – с фотографией или без, – засомневался я. – Ведь по советскому паспорту жить нельзя.

– Но я же живу! Конечно, он уже ни к чему не пригоден, но билет на поезд я купить могу. Туда вписывают номер паспорта и помечают «у/л» – «удостоверение личности». С каждым годом всё труднее бывает договориться, но выручают два обстоятельства. Всегда я стараюсь встать в очередь в окошки, за которыми сидят молоденькие кассирши. Обычно они не знают, что в советском паспорте несколько фотографий, поэтому даже страницы не листают. Смотрят на первую, где мне 16, ну и что – там у меня нет бороды, в принципе такая же на вид. Если всё же вижу по глазам кассирши, что она в сомнении, то пускаю в ход запасное оружие, говорю: «Посмотрите, там сзади в паспорт вложены старые билетики, по которым уже ездила, они выписаны по этому паспорту». Но бывает, что кассир упирается: «Я вам билет продам, но вас могут по нему не пустить в поезд». Такие случаи тоже происходили – приходилось бегать к начальнику состава. И даже письменные заявления писать, что если меня контроль где-то высадит, то МПС не несёт ответственности и стоимость билета мне не компенсирует.

Обычно стоишь в очереди на посадку, молишься Николаю Чудотворцу... Сейчас-то меньше переживаю, наверное, «мозоль» какая-то наросла, а раньше задолго до поезда начинало под ложечкой сосать: «Получится или нет?» Как-то раз ехала к маме транзитом через один городок, и вот состав уже на путях стоит, а я всё у окошечка кассы уговариваю... И ведь на автобусе оттуда было не уехать, междугородных рейсов-то нет. Тут вся очередь к уговорам подключилась, кое-как убедили. А вот на Украину вообще не выехать. Одна сестра из нашей общины поехала к родственникам, так ей сказали: «Мы с территории России вас по этому паспорту выпустим, но там вас не примут на таможне, обратно завернут». Хотя недавно ей каким-то чудом удалось съездить туда на похороны. Люди хорошие есть везде.

Слушал я этот рассказ и думал про себя: «Стоит ли так жизнь себе ломать из-за каких-то магнитных полосок в паспорте?» И вот сейчас, когда паспорт обещают сделать вообще электронным, разумно ли будет пойти против течения?

Ведь есть и такие мнения. Игумен Пётр (Мещеринов) не так давно заявил: «Электронные документы не наркотик, не излучение, парализующее волю человека. Электричество может дать сбой, а волю христианина, по слову апостола, поколебать не способно ничто: ни Ангелы, ни Власти, ни жизнь, ни смерть, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе...»

Батюшка пошёл дальше, даже указал на «положительный фактор»: «В современном электронном мире жизнь человека становится совершенно прозрачной. Но что с того для христианина? Если я стараюсь жить чисто, стараюсь исполнять Божьи заповеди, то меня не должно волновать, где, у кого мои данные. Вот я, весь открыт, прозрачен, – я христианин. И потому не промыслительно ли это? Бог, видя нашу немощь, слабость, даёт нам эту подпорку: вы сами не можете управить свою жизнь по-христиански? Ну вот вам прозрачность; может, хоть людей постыдитесь. Слишком прислонились к государству? Вот вам государство до предела. Не получается у вас созидать подлинные общины, в свободе и любви Христовой? Вот вам антиобщина, с тоталитарным контролем... Полная прозрачность мира делает выбор воли отчётливо ясным. Поэтому, на мой взгляд, с богословской точки зрения это помощь Божия христианам».

В чём-то с ним солидарен протодиакон Андрей Кураев: «Да, электронные документы – это такое средство контроля над жизнью каждого человека, которое не снилось никаким тиранам прошлых столетий, в том числе и XX. Поэтому проблема есть. Это проблема социально-политическая. Но не надо думать, что у этой проблемы есть такое прямое духовное приложение... Если за мною следят, грешит тот, кто следит, но не тот, за кем следят».

Кому-то может показаться странным, но официальные представители Московской Патриархии, которых иногда обвиняют в излишнем сотрудничестве с государством, на это дело смотрят жёстче. Глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин предупреждает:

«Когда о человеке знают практически всё, такому человеку очень легко ставить условия, в том числе и условия мировоззренческие, условия, связанные с его религиозным выбором. Мы помним, как боялись люди в Советском Союзе... В условиях, когда контроль был вовсе не тотальным и вовсе не абсолютным, большинство с лёгкостью подчинялось этому контролю, не допуская даже тени высказываний и действий, которые могли идти вразрез с действующей идеологией.

Когда о человеке будут знать всё и человек будет знать, что о нём знают всё, такое психологическое давление со стороны национальных или мировых центров власти окажется гораздо более серьёзным. Если в обмен на подтверждение лояльности у человека будут требовать верности той или иной идеологии, человек в большинстве случаев подчинится.

Сегодня возникают попытки ввести в корпус права или в корпус обязательных политических постулатов идеи, зеркально противоположные христианству, идеи, не совместимые с христианской верой и христианским образом жизни. Чего стоит одно преследование митрополита Черногорского Амфилохия за то, что он позволил себе публично выразить христианский взгляд на гомосексуализм. Сейчас от этого иерарха, одного из самых уважаемых людей в Сербской Православной Церкви, требуют, чтобы он отказался от своих слов, принёс извинения гомосексуалистам, и это подаётся как законный шаг государства. Возможно, такой закон вскоре потребует христиан отказаться и от утверждения истинности их веры.

Многие не согласятся пойти на это исповедничество, не смогут сохранить свою свободу. Героев, подвижников духа среди людей очень немного. И поэтому очень важно сохранить для любого человека, сильного или слабого духом, свободу иметь свои убеждения».

Отец Всеволод указывает и на истинные интересы самого государства: «Как известно, один из лучших способов защиты информации – это её децентрализация, это стремление не складывать все яйца в одну корзину. Между прочим, уважающие и ценящие свою безопасность страны, такие как Великобритания и Германия, отказались от создания единой базы данных и единой карты. Думаю, что их опыт стоит внимательно изучить и в России». Как минимум российские власти должны предложить своим налогоплательщикам альтернативу – добровольный выбор и возможность нормально жить без электронного учёта.

То есть такие, как Фотиния, не должны существовать на положении рабов, лишённых самых элементарных человеческих прав.

Между тем закон об электронном паспорте принят. Вводить его собираются уже скоро, в 2015 году. Одновременно с этим «советский паспорт утратит свою силу». Когда это прочитал, то удивился: а разве он ещё действует? И сразу вспомнил о давней своей знакомой. Где она теперь?

Вот уже несколько лет, как Фотиния по благословению уехала в другой город и утратила связь с прежней общиной. Будучи в этом городке, я созвонился с ней и договорился о встрече.

Годы почти не изменили молодую женщину. Всё такая же светлая и бодрая, подкупающая своей чистой, христианской искренностью. Как человек весьма образованный, с отличным дипломом и большим опытом работы, она смогла устроиться на высокооплачиваемую работу. Но современный паспорт так и не приняла.

– А как же зарплату получаете и на пенсию откладываете? – удивляюсь я.

– Современные бухгалтерские программы предусматривают выбор документа, там в меню есть строчка «паспорт СССР», – объяснила она. – И в налоговые формы отчётности старый номер паспорта, хоть он и не совпадает по количеству цифр с новым, всё равно нормально встаёт – налоговая их принимает. А пенсия идёт по номеру СНИЛС, который мне присвоили автоматом, как и ИНН тоже. Воли моей в этом не было...

– То есть жизнь у вас наладилась?

– Да как сказать... Прописки нет, замуж не выйти, ребёнка не родить. И болеть не могу, потому что частных клиник в нашем городке нет. Можно бы и на права сдать, машину купить в кредит – очень она нужна мне по работе. Но без паспорта это невозможно. Говорят, с 2014 года даже для проезда на автобусе, на междугородных рейсах, будут требовать паспортные данные. С чем это связано, не знаю. А ещё у меня мечта в Иерусалим попасть – был бы паспорт, то первым делом поехала бы туда, на Святую Землю.

Недавно маме сказала, что придётся, наверное, паспорт всё же менять, ведь надо что-то делать с квартирой, ипотеку брать или ещё что. Мама так обрадовалась! Но в какой-то момент я остановилась – начался Великий пост, слава Богу. После Пасхи будет видно, что дальше делать. А когда вы позвонили, попросили о встрече, то вот, думаю, тоже неслучайно...

– Но бороться-то с этим электронным контролем всё равно нужно. Свои взгляды вы ведь не изменили?

– Конечно, нужно! Каждый человек имеет право быть свободным и сознавать, что в его личную жизнь никто не лезет. «Уплати налоги и спи спокойно» – так ведь государство говорит? Но мы всё выплачиваем, законы все выполняем. Что им ещё надо? А народ продолжают пугать, по телевизору постоянно ужасы показывают, как детей крадут и насилуют. Мол, без тотального контроля наших детей не спасти, насильников и террористов не выловить. И люди в это верят, готовы подчиниться этому контролю.

– Но какой-то надзор, в разумных рамках, ведь должен быть?

– А кто эти рамки поставит? Сами люди вряд ли разберутся, в каком месте сказать «нет», «я не пущу вас в свою жизнь». Тут можно спастись, лишь когда есть духовник, всё это понимающий, когда есть общинная жизнь. Вот, держась за это, за общую Чашу Причастия, только тогда и можно устоять от соблазнов комфорта и удобств. Ведь тотальный контроль доставляет удобства не только надзирателям, но и поднадзорным. Это как в благоустроенной тюрьме – всё за тебя продумают и сделают. Одному устоять против этого невозможно. Это надо быть древним пустынножителем или Марией Египетской, которую Господь просветил, и ей было всё равно, что вокруг неё – львы, гусеницы, змеи. Она знала, что делает. Но кто из нас похож на Марию Египетскую? У нас будет так: раз я принял это, то могу принять и то, и другое. Чёткой границы нет, мы просто становимся частью этой системы, поэтому в нужный момент не сможем увидеть ситуацию со стороны – что на самом деле происходит.

– Наверное, людям это надо объяснять?

– Сейчас я только с батюшкой на исповеди об этом говорю. А с регентом, с девчонками, с которыми подружилась в новой своей общине, вообще не общаюсь на эту тему. Что я им скажу? Что такая умная и отличаюсь от всех? Что раз у меня нет паспорта, то я такая святая? Но это же не так. Вот смотрю я на людей «с паспортами» – они же духовней меня и умней, иногда просто поражаешься мудрости наших православных. Живя и причащаясь из одной Чаши с ними, я вижу, что они спасаются. А кто я, со старым паспортом и со своими грехами за плечами?

Что я могу им предложить? За эти два десятилетия у меня уже дети должны были вырасти, муж, квартира... а ничего этого нет. Хотя, конечно, ни о чём я не жалею, всё по Божьей воле.

– С детьми тоже проблема, – вдруг вспомнилось мне. – У моего друга дочка ЕГЭ скоро будет сдавать, так он воюет, чтобы её имя в базу данных не вносили.

– В той нашей общине этот вопрос просто решали – из 9-го класса переводили детей в техникум или училище. Туда без ЕГЭ поступить можно, и паспорт там особо-то не требуют, достаточно свидетельства о рождении.

Знаете, во всех этих уловках есть какая-то неправда. Это я на своей шкуре познала. Когда ты живёшь без документов, «вне государства», то всё равно тебя кто-то «крышует». У нас в общине ведь были люди, которые приняли ИНН, и через них многие житейские проблемы решались. Или вот сейчас за счёт кого я живу? Глава фирмы защищает, главный бухгалтер за меня расписывается, и квартира, где я живу, по документам другому человеку принадлежит. Даже вот мой сотовый телефон – симка на фамилию подруги куплена. У меня-то «чистая» фамилия, меня нет нигде в электронных базах, а подруге-то что, жалко? – всё равно же она «засвечена». Такое вот лукавство получается. Уж если отделяться от государства по-настоящему, то надо уходить в лес на натуральное хозяйство, на грибы и ягоды. Но даже там без «крышевания» не выжить. Грибами сыт не будешь, кто-то должен привозить продукты «оттуда», зарабатывать деньги на это.

Всё очень сложно... Вот мне звонят друзья из Пушкино, которые приняли документы, и в общине их отвергли. Тяжело им. Некоторые разбежались по конфессиям – одни к одним примкнули, другие к другому катакомбному течению, третьему. И все эти течения не признают друг друга. И так горько от всего этого. Я не знаю, как меня там сейчас поминают. Сильно не задумываюсь, но снятся они мне часто. Живу и живу, не знаю, как будет дальше. Одно знаю: на всё была Божья воля. Я ведь ничего не ломала, не крушила, так уж вышло, что оказалась в другом городе.

– Россия настолько насыщена молитвой угодников Божьих, как ни одна страна. И если мы не станем бороться с глобализацией, то и никто другой не станет. А каким образом это сделать... Я не политик, а простой человек, что могу сказать? Раз об этой проблеме заговорили иерархи наши на Соборе, значит, что-то должно меняться. У них молитва сильная, и Благодатный огонь каждый год на Святой Земле сходит, и мы сейчас в конце поста ждём этого – значит, мы живы, значит, православие есть и путь к спасению открыт. А если что-то будет реальное предприниматься в плане решения проблемы с электронным контролем, то я поучаствую, в стороне не останусь.